Бразилия'94: Юкио Катаяма

Перед стартом сезона 1994 года многие обозреватели говорили, что Формула 1 вступает в новую эру. Это касалось и тотального запрета "умной" электроники, и введения дозаправок, но главное – сменилось поколение пилотов. Герои недавнего прошлого – Мэнселл, Прост, Патрезе и другие – покинули Большие Призы или готовы были сделать это в ближайшее время.

С главным фаворитом вопросов не было: Айртон Сенна, перейдя в Williams, казался просто непобедимым. Трехкратный чемпион мира (единственный в пелотоне обладатель титула!) и сильнейшая команда последних лет – требовалось проявить изрядное воображение, чтобы придумать, кто бы мог составить конкуренцию этому дуэту.

В числе таких "теоретических" претендентов называли быстрого, но ещё не слишком опытного Михаэля Шумахера из Benetton, одного из немногих оставшихся "стариков" – Герхарда Бергера, начинавшего новый сезон в алом комбинезоне Ferrari, да его напарника Жана Алези – надо думать, немало страдающего из-за того, что несколько лет назад он поставил на Скудерию, а не на Williams.

Сенна выиграл первую квалификацию сезона на домашнем Интерлагосе, правда, заезды прервали из-за ливня, потому сложно было судить о репрезентативности результатов. Старт тоже остался за Айртоном, который начал быстро уезжать от всех остальных. А вот потом... Потом случилось непредвиденное.

Михаэль Шумахер, завоевав стартовую позицию в первом ряду, неудачно начал движение и едва не откатился на четвертое место. В итоге немцу пришлось пропустить Жана Алези, но ещё до конца второго круга Ferrari осталась позади, а потом гонщик Benetton стал методично нагонять Сенну.

Из круга в круг, из сектора в сектор он упрямо выгрызал сотые доли секунды – и в тот момент, когда Айртон направился на первый плановый пит-стоп, нырнувший следом Михаэль уступал лидеру всего несколько десятых.

Механики Williams, привыкшие за последние годы работать в условиях отсутствия прессинга, справились со своей работой медленнее парней Флавио Бриаторе – и на трассу Шумахер вернулся первым. По трибунам прокатился недовольный гул удивления.

Ненадолго торсиду отвлекла авария с участием сразу четырех машин – на длинной прямой Мартину Брандлу из-за поломки пришлось сбросить скорость, и троим его преследователям не хватило ширины асфальта, после чего Benetton молодого Йоса Ферстаппена взлетел в воздух и упал сверху на McLaren британского ветерана.

Поскольку одним из участников происшествия был Эдди Ирвайн, в ту пору имевший имидж хулигана и забияки, в случившемся обвинили именно его, отстранив от выступлений на один Гран При. Команда Jordan подала протест – и срок, в назидание будущим Романам Грожанам, увеличили до трех этапов.

Сенна же тем временем отставал от Шумахера. Бразильцу попробовал помочь напарник Деймон Хилл: уже уступая целый круг, он довольно долго "возил" за собой лидера гонки, что стоило немцу добрых пяти секунд (кто бы мог подумать, что в ноябре именно этот Хилл едва не лишит Михаэля чемпионского титула!). Однако на положении в дуэте претендентов на победу это никак не отразилось. Сохранился статус-кво и после второго и финального пит-стопа.

На заключительном отрезке дистанции, пытаясь не разочаровать своих многочисленных болельщиков, Айртон Сенна перестарался на уже порядком изношенной резине – его машина закрутилась и замерла у края трассы. Продолжить движение гонщику так и не удалось – и почти сразу людской поток устремился с трибун к выходу с автодрома...

Шумахер, посрамив "экспертов", начал новый чемпионат с победы. Вместе с ним на подиуме стояли Деймон Хилл и Герхард Бергер, но оба в этот день смогли проехать на целый круг меньше победителя.

Юкио Катаяма

Пятым, заработав первые в карьере очки, гонку на Интерлагосе завершил Юкио Катаяма – незаурядный гонщик удивительной судьбы, чья история (увы, незаслуженно забытая) до сих пор потрясает вообращение поворотами своего сюжета, до которых не под силу додуматься даже лучшим мастерам Голливуда.

Укио – так его звали. Это уже позже, оказавшись в Европе, уроженец многомиллионного Токио вынужден был смириться с тем, что не подозревающие о существовании других языков британцы переделали его имя на свой лад. Но это случится не сразу, а в 18 лет, закончив школу, мальчишка устроился механиком на гоночную трассу Цукуба. Другим пилотам гайки он крутил недолго: через год Катаяма уже выступал в местной Формуле 1600, а через два – стал её чемпионом.

Национальное автоспортивное наследие советовало всем отрокам, желающим прославить себя в гонках, брать курс на Восток. Вот и Юкио отправился в Европу. Он едва мог связать несколько слов по-английски, но уже твердо знал, что именно Туманный Альбион является главным гоночным форпостом. И молодой спортсмен, готовый к большим свершениям, отправился в столицу Англии. Таковой он считал Париж.

История умалчивает, как именно развивались события дальше, но в итоге Катаяма каким-то образом вышел на людей, способных оценить его скорость и без слов. Так он оказался в гоночной школе на трассе Поля Рикара. Но быстро только сказка сказывается. В 1986 году, когда японец только делал первые шаги в Формуле 3, его подстерегла беда: серьезная авария на трассе в Клермон-Ферране привела к повреждению спины и переломам обеих ног.

Лежа на больничной койке, пилот перебирал варианты продолжения карьеры. Ему повезло – молодые кости быстро срослись, и когда Юкио, вопреки воле врачей, досрочно сбежал из клиники, он уже знал, как будет действовать. Для начала гонщик смог найти команду, куда его готовы были взять бесплатно, чтобы он проводил многочисленные тесты.

А затем, после окончания сезона, Катаяма вернулся домой. Теперь он был уже не новичком, а пилотом с опытом европейских выступлений, что заметно повышало котировки. Японец принимал любые предложения, а попутно активно взаимодействовал со спонсорами. В итоге к исходу 1991 года все сложилось воедино: Юкио виграл национальную Формулу 3000 и заручился достаточно солидной материальной поддержкой. Пришла пора снова садиться в самолет.

Найти место в Формуле 1 удалось на удивление легко. Правда, в команде Venturi/Larrousse Катаяма не добился особенно громких успехов: лишь в Канаде он ехал к финишу пятым, когда не выдержал мотор.

Следующий год в Tyrrell был испорчен скверной машиной – даже куда более опытный Андреа де Чезарис был не в состоянии что-то придумать, чтобы добиться от неё скорости.

А потом наступил год 1994-й. Именно ради него Юкио Катаяма упорно трудился десять с лишним лет. Именно в этот момент он получил шанс, которого иным судьба не дает за всю жизнь. Созданное Майком Гаскойном шасси 022 получилось простым и неприхотливым, одинаково легко поддавалось настройке на быстрых и на медленных трассах, а пришедший в команду Марк Бланделл принес с собой полезные знания.

И можно только поражаться, как жестоко Фортуна обошлась с невысоким вежливым японцем. Почти все квалификации он завершил в первой десятке, а по ходу тренировок нередко оказывался и в пятерке. Скорость в гонках тоже не могла не радовать. Но всякий раз что-то непостижимым образом мешало воплотить её в результат.

В Германии Юкио ехал вторым. В Имоле – третьим. В Монце он легко обгонял на трассе пилотов Sauber и McLaren и даже наседал на представителей Williams. В Венгрии стартовал пятым (проиграв 0,027 третьему результату!), а в Хересе пробился с последнего места на седьмое. Список достижений можно продолжать и дальше, но все усилия в итоге принесли лишь пять очков.

Гонщик смог добраться до клетчатого флага всего четырежды – седьмым, шестым и два раза пятым, хотя должен был минимум в трех гонках подниматься на подиум.

И все же, одного важного результата добиться удалось: к Юкио стали обращаться с предложением о переговорах из серьезных команд. Учитывая его прочные связи с табачниками из Mild Seven, вполне можно было порассуждать даже о переходе в Benetton, но... Катаяма на все предложения отвечал отказом.

И вовсе не потому, что он был так предан Tyrrell. Уже много позже, завершив карьеру в Ф1, он признался, что в том же 1994 году медицинское обследование выявило у него недоброкачиственную опухоль в области спины. Серьезной опасности она не представляла, единственным проявлением была нестерпимая боль. 

Гонщик провел в Больших Призах еще три сезона, сначала в Tyrrell, затем в Minardi. Но никогда больше он не получил достаточно быстрой машины и не заработал ни одного очка, да и скорость напарников – молодых и быстрых Мики Сало и Ярно Трулли – подтолкнула его к логичному решению. И на Гран При Японии 1997 года Катаяма заявил о завершении карьеры.

Но он вовсе не собирался отказываться от активной и богатой на эмоции жизни. Юкио продолжал гоняться: выиграл (в своем классе) "24 часа Ле-Мана", преодолел Сахару, добравшись до финиша африканского марафона "Дакар" и вернулся в паддок Ф1, когда  принимал участие в этапах серии SpeedCar. Катаяма увлекся велогонками на шоссе, создал собственную команду и здесь тоже добился хороших результатов.

Но главной страстью Юкио стал альпинизм. Он покорил два восьмитысячника в Гималаях и пять из знаменитых Семи вершин – высочайших точек всех континентов. В этом списке, кстати, значится и российский Эльбрус, на который экс-пилот Ф1 поднялся в 1998-м.

Но правду говорят, что если и есть на свете спорт опаснее гонок – то это хождение в горы. В декабре 2009-го японец в компании двух друзей совершал тренировочное восхождение на Маунт-Фудзи. Стояла ненастная погода, дул сильный ветер и шел снег. Тройка сорвалась с обрыва. Когда на место добрались спасатели, двое альпинистов были уже мертвы. Юкио повезло, и он отделался минимальными повреждениями. И это везение, надо признать, не идет ни в какое сравнение мелочами жизни вроде заклинившего в Хоккенхайме дросселя, когда Катаяма, обогнав Михаэля Шумахера и Деймона Хилла, вынужден был прекратить гонку...

Источник: F1News

Теги: катаяма, benetton, сенна, williams