Привет ! Хорошо, что зашел

 ➥
 ➥

Полгода назад пал колосс. Триста пятьдесят миллионов зрителей, двести стран, самое популярное шоу по Книге рекордов Гиннесса, очередь в студию длиной в сорок лет и так далее, и так далее…

Часть 1 здесь

Такие достижения не были в приоритете, когда все только начиналось. Я точно помню, что самой насущной проблемой в утро съемок было не покорение мира, а вопрос, как лучше поставить Mazda6 перед камерами. Потому что Джим, один из ресерчеров, по дороге в студию приложил автомобиль о фонарный столб. Но Mazda, в отличие от Saab на прошлой неделе, хотя бы была в студии. В тот раз съемочная группа во главе с Ричардом Хаммондом в полной растерянности топталась на пустой парковке. Оказалось, другой ресерчер, Роулэнд, уехал на Saab в гости к родственникам.

Тогда мы, вне всяких сомнений, были полными лохами. Взять наш гениальный план быстрых кругов – все должно быть по-честному. Это же Англия – а если будет дождик? А солнышко? Как создать равные условия из недели в неделю? Можно намочить трек местами, сделать его и мокрым, и сухим. Пригнав две цистерны воды и вылив их на трек, мы с изумлением поняли, что а) воды хватило только на крошечный кусочек Хаммерхеда; и б) в солнечный денек лужи высыхают мгновенно. И мы даже не подумали, что если пойдет дождь, то он не будет разбирать, где мочить асфальт, а где нет.

“Операция по частичному намачиванию трека, чтобы было похоже на дождик (хотя дождики никогда не идут пятнами)” могла хотя бы рассмешить зрителей, которые, как правило, не смеялись в студии.

Публика собиралась, скажем, в два часа дня, и четыре часа стояла в ангаре, который мы забывали нагреть или охладить, пока ведущие пытались отснять диалоги. У нас не было суфлера, поэтому на каждую сцену требовалось 98 дублей, а Джейсон Доу усыплял аудиторию длинной многословной болтовней про бэушные авто.

Сегодня пара билетов на TopGear может принести десять тысяч фунтов на благотворительном аукционе, но тогда, к восьми вечера (когда запись еще шла), я насмерть вставал в дверях и умолял людей остаться: “Нет, я понимаю, что вам нужно на ужин, что вас ждут семьи, теплый камин и кресло, но пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, останьтесь еще на полчасика, пока Джейсон закончит треп о подержанных Citroen”.

Однако среди этих ляпов что-то начало прорастать. Во-первых, новые режиссеры привели свежих операторов и редакторов, которые подняли качество картинки и музыки на новый уровень. Во-вторых, у нас были такие люди, как Джим. Когда они не сдавали задом в фонарные столбы, они использовали свои нестандартные мозги с блестящим результатом. “Все прыгают на мотоцикле через автобусы, но давайте посмотрим, через сколько мотоциклов может перепрыгнуть автобус”, – такой была одна из первых его замечательно бесполезных идей. Потом он увлекся поисками медведя, который бы ездил с автоматом. Когда медведя не нашлось, он перекинулся на шимпанзе. Но женщина-хендлер провизжала Джиму в телефон, что если он посмеет посадить за руль примата, она подаст в суд. Когда она прекращала истерику, чтобы перевести дух, Джим пытался обратить ее внимание на то, что шимпанзе не придется переключать передачи, и признавался, что обожает рекламу чая PG Tips с обезьяной. Но это еще больше разозлило ее, и мы свернули поиски, переключившись на более важные проблемы. Например, может ли бабушка выписать “пончик”, или какой парик дольше продержится в кабриолете.

Комбинация такого высоконаучного подхода, вкусного видеоряда и медленно улучшающейся студийной части постепенно собрала приличную зрительскую аудиторию, под три миллиона. Но, к сожалению, ведущий из Джейсона не получался, и в конце первого сезона мы решили отпустить его на все четыре стороны. Какое-то время (не помню, почему) у руководства BBC были сомнения насчет Ричарда, и в декабре в классическом эйч-аровском стиле ему объявили: “Возможно, мы не пригласим вас на второй сезон, но все равно, счастливого Рождества!”

Однако мы были уверены, что Ричард останется, поэтому стали искать третьего. Как раз в это время нас еще раз посетил отдел по сованию носа не в свое дело. Оказывается, согласно исследованию рынка, наше шоу привлекает в BBC 2 молодых, модных и стильных зрителей, поэтому нам следует подумать о молодом, модном и стильном ведущем. Мы всегда хотим как лучше, поэтому, порыв землю носом, нашли... Джеймса Мэя. С прической, как будто ему на голову сел вертолет, и рубашками явно из другой эпохи.

Но бюджета на гардероб нам не выделили (куда ни посмотри, его ни у кого нет), поэтому поправить что-либо в его стиле мы были бессильны.

Подобно Джереми, в журналистике Джеймс выработал проницательный и остроумный взгляд на автомобильный мир и вдобавок они отлично сработались с Хаммондом. Их любимой игрой стала “и-бэевская рулетка”: надираешься, заходишь на e-Bay, делаешь ставку на смехотворно дешевый старый драндулет, потом идешь спать и, проснувшись, бежишь проверять, выиграл ты или нет.

Еще Джеймс был хорош тем, что ни по одному околоавтомобильному вопросу не соглашался с Джереми. И если вы думаете, что Кларксона трудно переубедить, то знайте, что по сравнению с упрямством Мэя он – просто тряпка.

Восполнив наше трио, мы могли начинать расти. Мы были убеждены, что делаем программу для тех, кто повернут на автомобилях. Но когда четвертый сезон перешел в пятый, а пятый – в шестой, мы поняли, что шоу растет в неожиданных направлениях. Нас смотрели дети, бабушки, и если бы мне платили фунт за каждого, кто говорил: “Я не разбираюсь в машинах, но смотрю вашу передачу”, – я бы уже мог позволить себе ничего не делать.

В какой-то момент явился отдел по сованию носа и принес новости из внешнего мира. Почти половина наших зрителей – женщины. Не дожидаясь неизбежного рацпредложения о ведущей, мы выгнали умников пинками и продолжили работать.

Сначала я не мог понять, почему нас смотрят девчонки. Честно говоря, наша троица и отдаленно не напоминала Westlife, но потом я понял. Девчонки любят веселых парней, которые слегка повернуты на своей фигне и не пытаются понравиться. Думаю, они смотрели на своего партнера, развалившегося на диване с банкой стеллы-артуа на пузе, косились на экран и думали: “А мой-то очень даже ничего”.

Конечно, дети полюбили нас из-за Lamborghini и трюков, которые доросли от лысого человека с плохим париком в кабриолете до игры в дартс автомобилями, прыжков Mini с лыжного трамплина и попыток запустить Reliant Robin в космос. Я думаю, детям еще нравилось, что Ричард, Джеймс и Джереми мозгами были не намного их старше, без конца друг друга задирали и вредничали, как малолетки.

По мере того как росла аудитория, росла и жалобная книга – все больше и больше возмущенных писем ложилось мне на стол. Авторы требовали, чтобы мы перестали валять дурака и начали делать нормальные тесты разумных автомобилей для реальных людей. Мы сделали Стену плача и повесили на нее самые забористые, самые ядовитые письма. Джереми сразу загорелся и придумал разумный тест разумной машины Ford Fiestа для несуществующего мистера Нидэма: десант на пляж с отрядом бойцов. В сущности, каждая проблема решалась наиболее безумным способом. Перри, наш чудесный черный Стиг, запросил неслыханной прибавки. Очевидно, что ему с нами стало не по пути, поэтому мы прикончили Стига, сбросив с авианосца.

Оглядываясь назад, не могу сказать, что нам хватило бы ума придумать все удачные вещи. Большинство удач было волей счастливого случая. Например, мы поехали во Флориду и Алабаму, чтобы снять 25-минутный фильм о прокатных машинах. Вернувшись, мы обнаружили, что материала отснято на час. Так родились спецвыпуски.

Думаю, еще одним судьбоносным моментом мы обязаны случаю. Мы снимали фильм о Porsche за полторы тысячи фунтов. Он задумывался как небольшое путешествие, посмотреть, на что способен дешевый Porsche. Но когда 928-й встал всего через полтора километра после старта, гениальные редакторские мозги Джереми поняли, что старые корыта, дышащие на ладан и постоянно ломающиеся, в сто раз веселее, чем новые, работающие безотказно. Поэтому мы начали устраивать соревнования ведер с болтами, и самым лучшим стал эпизод, где “Ламбо”, который Джеймс привез на автовозе, сломался еще до начала съемок.

Стена крутости тоже выросла случайно. Нам нужен был предмет стиля для обсуждения с Тринни и Сюзанной, когда они пришли на передачу. Короче говоря, нам не хватало ума, чтобы придумать что-то классное с нуля, но понять, что это классно, и исчерпать идею до дна мы могли.

Чего-то мы добивались и жесткими мозговыми штурмами. Куда деваться, ведь в отличие от “Поменяйся женой/Wife Swap” или “Подмастерья/The Apprentice”, где контент определялся строгим форматом, мы начинали каждый сезон с чистого листа бумаги. Мы знали, что будут автомобили, невыносимые рубашки и Стиг, но что еще – черт его знает. К счастью, недостатка в блестящих мозгах, генерирующих идеи, у нас не было. В четвертом, кажется, сезоне, мы устроили первую нашу большую гонку, на DB9 в Монако. А сделать инженерный проект – например, построить амфибии – догадались только в восьмом сезоне.

Если что-то не складывалось, мы просто забивали и шли дальше. Как с собакой. Отличная была идея, но пес или лежал, как в коме, или носился, как ужаленный. Сейчас он доживает свои дни на пенсии, думаю, где-нибудь у Хаммонда.

О чем мне никогда не приходилось думать, так это о том, что говорят ведущие. Любой продюсер будет молиться на таких ведущих. Они отправлялись в путешествие без сценария, только с парой основных пунктов в уме, и всю дорогу болтали и ржали. В какой-то момент мы дали им управлять бортовыми камерами и пожалели, потому что они не затыкались, но этот треп был чистым золотом.

В этом высококачественном контенте меня особенно подкупала аутентичность – истинное воплощение реалити на телевидении. Когда в Боливии Джеймс сказал Хаммонду: “То, что ты въезжаешь мне в зад, перестало быть смешным три сезона назад”, – он именно это и имел в виду, и зрители его поняли. Когда Хаммонд блевал на тонущей лодке в гонке до Осло, то блевал по-настоящему, потому что прошлым вечером этот чертов болван напился до бесчувствия на пароме. Когда Джереми разбил себе голень, въехав на грузовике в кирпичную стену, а Джеймс – голову, в Сирии, и кровь, и боль были настоящими. Конечно, было одно событие, когда боль стала слишком реальной. Все началось с того, что Хаммонд вошел в офис и сказал: “В этом сезоне я хочу разогнаться очень быстро”, – и закончилось тем, что он оказался в коме на системе жизнеобеспечения.

Никто из нас за всю жизнь не забудет тот день, когда шина его реактивного автомобиля взорвалась на скорости 464 км/ч, и его завертело в самой скоростной в мире аварии. Часть меня считает, что Ричарда спасла его живучесть. Он действительно росомаха в человеческом обличье. Кто поедет на собачьей упряжке к Северному магнитному полюсу через полгода после того, как мнил себя адмиралом Нельсоном на койке отделения нейрохирургии?

Пока Хаммячок выздоравливал, авария вывела наше убогое маленькое шоу на мировую арену. Было время, когда наша аудитория в одном только Королевстве насчитывала восемь миллионов в неделю. Но скоро зеваки заскучали, и мы снова остались с верными фанатами. И, кстати, когда Хаммонд разбился, три гонщика разыскали номер офиса и позвонили пожелать выздоровления. Я буду вечно им благодарен. Спасибо, Эдди Ирвайн, Жак Вильнев и Джеймс Тоузленд.

Кстати о выживании. Любой, кто работает на телевидении, постоянно гадает, сколько продержится передача, когда начнет редеть аудитория, через сколько сезонов боссы перекроют кислород. В 2002 году я считал, что нас хватит на пять лет. Через год поднял ставку до десяти сезонов. А мы сделали двадцать два, зрителей было хоть отбавляй, и я перестал играть в угадайку, потому что на телевидении никто так далеко не заплывал. Конечно, такие программы, как “У меня есть для вас новости/Have I Got News For You”, продержались дольше, но они черпают ресурсы в новых событиях. Мы, с другой стороны, постоянно должны были изобретать что-то новенькое, потому что, как бы ни хотелось, нельзя прожить тестами нового Golf. И я не знаю другого шоу, которое шло бы этим путем так успешно и так долго.

Этим мы отчасти обязаны гению ведущих, которые не только открывали рот, а фонтанировали идеями. Отчасти ресерчерам и продюсерам, которые подавали отличные мысли и работали так много, что почасовой заработок у них получался не выше, чем у ребенка на вьетнамской фабрике. Отчасти мастерам своего дела: режиссерам, операторам, звукооператорам, монтажерам, спецам по цветокоррекции и озвучке; и всей закулисной братии: механикам, курьерам, координаторам и остальным. Множеству замечательных людей.

Я говорил, что мы собирались сделать небольшое уютное шоу для автофанатов, а оказались там, где и не мечтали. И поскольку никто никогда этого не планировал, думаю, мы такого никогда больше не увидим.

ТЕКСТ: ЭНДИ УИЛМАН

Источник: topgearrussia.ru

Воскресенье 13 Сентября 2015 08:10
<< предыдущая новостьследующая новость >>

Теги: джеймс, джереми, зрителей, чтото

Читайте также:
➥ На главную ➥ Новости

Читайте также

Джеймс Эллисон: "Мы движемся вперёд с каждой гонкой"

Джеймс Аллен анализируется итоги пятницы…

Джеймс Ки: "Впереди ещё много работы"

Джеймс Аллен о переменах в McLaren

Джеймс Аллен о возможном переходе Пэта Фрая в Ferrari

Джеймс Аллен о тактике команд в Сильверстоуне

Джеймс Ки: "Ничего еще не предрешено"

Джеймс Элиссон: "Лучше поздно, чем никогда"

Джеймс Аллен о заработках гонщиков Формулы 1

Джеймс Ки: Не стоит торопиться с выводами